В настоящий момент отдел канонизации святых Костанайской епархии ведет активную работу по сбору материалов о новомучениках, пострадавших в годы репрессий за Имя Христово. Открытие епархиального музея также подвигло многих жителей области делиться информацией об истории развития православия на Кустанайской земле. Так епархиальный музей посетили родственницы монахини Евпраксии (Евдокии Гавриловны Липунцовой), послушницы Иверского женского монастыря, пострадавшей за Веру во Христа в годы безбожной власти.
Штурбабина Нина, Цуканова Татьяна и Данилкина Людмила поделились с руководителем отдела по канонизации святых Костанайской и Рудненской епархии иереем Андреем Крутиным семейными воспоминаниями о родственнице, которую знали лично.
Точный год рождения Евдокии Гавриловны Липунцовой неизвестен (родилась она примерно в 1894-96 гг.). Как вспоминают родные, верила она в Бога с детства, верила искренне, с желанием посвятить всю свою жизнь Богу, в то время как в семье больше никто не являл такой крепкой веры. Даже отец бывало ее предостерегал, говоря, что настанут времена, когда за веру могут посадить. Она же отвечала: «За что же меня сажать? Я только Богу молюсь…». Евдокия Гавриловна родом из многодетной семьи, в которой было пятеро детей, точнее, пятеро выжили, не умерли в младенчестве. По словам родственников, у Евдокии Гавриловны было трое братьев и младшая сестра. В семье также воспитывался и двоюродный брат, оставшийся сиротой.
Известно, что Евдокия Гавриловна Липунцова, она же монахиня Евпраксия в 1911 году была послушницей Иверского женского монастыря в Кустанае. После закрытия монастыря, она осталась жить в городе, в сторожке Кладбищенской церкви. Здесь, при храме, она трудилась, молилась и вела свою тихую монашескую жизнь. Важными сведениями поделились родственники о том, где находилась сторожка Кладбищенской церкви, а значит, и сама Кладбищенская Косьмо-Дамиановская церковь. До этого момента точное расположение ее не было известно. Храм находился в районе областной больницы, на пересечении улиц Козыбаева и Победы, близ арки на входе в Парк Победы.
В 1937 году подул тревожный ветер безбожия, и Евдокию Гавриловну арестовали по «делу церковников» в числе 39 человек, 32 человека из которых в последующем расстреляли. Монахиню Евпраксию эта участь миновала, решением тройки НКВД ее осудили на 10 лет концлагерей. После отбывания наказания она вернулась в родной Кустанай.
— После освобождения, как вспоминали наши родители, — говорит Татьяна Александровна, которая приходится монахине Евпраксии внучкой по ее родному брату, — Евдокия Гавриловна получила предписание прописаться в сельской местности и не ходить в церковь. Но в церковь она стала ходить сразу же. За что ее и отправили в ссылку во второй раз.
Евдокию Гавриловну арестовали и выслали в 1949 году. Родственники вспоминают, что на этот раз ее отправили в Новосибирскую область, где она, как рассказывала сама, помогала выращивать скот, спала в хлеву вместе с овцами, работала на огороде.
В общей сложности Евдокия Гавриловна провела в концлагерях и ссылках около пятнадцати лет. Родственницы называют ее ласково, по-семейному тетей Дуней. Возможно, потому, что верующая христианка оставила о себе добрую память. О ней по сей день говорят с теплом, характеризуя ее как светлого, очень доброго, отзывчивого человека.
— Тетю Дуню я видела, когда мне было семь лет, в 1947 году. Она только освободилась. Мы с ней общались, разговаривали, но о себе она говорила мало… — вспоминает Людмила Михайловна, приходящаяся Евдокии Гавриловне внучатой племянницей. Об истории Иверского монастыря монахиня Евпраксия тоже ничего не рассказывала.
Родные делятся своими воспоминаниями о том, что во времена, когда монастырь уже снесли, Евдокия Гавриловна все время приходила к разрушенному зданию монастыря, к оставшейся стене забора. Она говорила, что там вспоминает «своих девчат», сестер, с которыми когда-то она жила в обители.
— Я ее видела не один раз, она была уже в возрасте. Мы иногда у нее бывали. Она не рассказывала о том, что с ней было. Наверняка, боялась, что ее рассказы как-то отразятся на нас, — говорит Людмила Михайловна. Немного позже, со своей младшей сестрой Надеждой, она поселилась в Кустанае в землянке на углу улиц Гагарина и 5-го Апреля. Евдокия Гавриловна помогала всем – и родственникам, и чужим. Она подавала милостыню, даже не спрашивала на что, не смотрела на лица, все уходили от нее утешенные. Когда родные стали говорить ей, что нужно не всем подряд открывать дверь, проверять людей, она отвечала: «Как же я не открою, а может их ко мне Господь прислал?». Евдокия Гавриловна по-монашески облачалась во все черное. Каждый день, в любую погоду шла в храм. После службы возвращалась домой, немного отдыхала, заходила в свою комнату и совершала молитву – там, в ее маленькой комнатке, по воспоминаниям родных, у нее было много икон. Это был ее личный уголок для молитвы, куда она никого не приглашала. Родственники также вспоминают, что, трудясь в храме, священник Николай Пасько благословил ей убираться в алтаре, в то время как женщинам входить в алтарь благословляется крайне редко. Стоит отметить, что вместе с Евдокией Гавриловной в Константино-Еленинской церкви в 50-60 годы трудились монахини Кустанайского женского Иверского монастыря Домна Матвеевна Забелина, Анна Петровна Липунцова, Ерина Васильевна Фотяхова, Мария Ивановна Ковалева.
Родственницы вспоминают один примечательный случай, который произошел незадолго до ее первого ареста в 1937 году. Они рассказывают, как девочек – ее племянниц, послали сказать Евдокии Гавриловне о том, что умер ее брат – Степан Гаврилович. Они побежали в ее сторожку, а она только открыла дверь, взглянула на них и тут же произнесла: «а вот и мои сиротки бегут…». Они ей ничего не сказали еще, а ее слова действительно оказались пророческими, потому что в 1937 году погиб отец, а в 1942 году умерла от онкологии их мама, и они оказались сиротами в раннем возрасте.
После полной реабилитации Евдокии Гавриловне назначили пенсию, которую, вероятно, она всю раздавала нуждающимся. Евдокия Гавриловна вела очень тихую и скромную жизнь, не ходила в гости, не посещала родственников, вся ее жизнь – храм да землянка. С храма она шла с небольшой корзинкой, в которую заботливо укладывали принесенные на помин гостинцы. Ее дом был открыт для каждого – гостей она встречала радушно, угощала, обязательно давала что-нибудь собой.
В последние дни своей жизни Евдокия Гавриловна провела в постели, совсем не вставала, испытывала сильные боли, на ногах открывались язвы. Но она крайне неохотно и редко принимала обезболивающие уколы. Родственники навещали Евдокию Гавриловну каждый день в дни ее болезни, но практически неотступно рядом с ней находились люди с храма, оставались ночевать в ее землянке. По воспоминаниям инокини Марии (в миру Зинаиды Николаевны Потехиной) незадолго до своей смерти Евдокия Гавриловна приняла монашеский постриг с именем Евпраксия. В сентябре 1984 года монахиня Евпраксия мирно отошла ко Господу. Ее похоронили на городском кладбище рядом с могилами епископа Тимона и протоиерея Николая Пасько. Этот небольшой уголочек на кладбище, где похоронены монахини и священнослужители постоянно навещают верующие Костанайской области, совершают панихиды, ухаживают за могилками и хранят добрую память о тех, кто в непростые времена хранил и утверждал православную веру на Костанайской земле.
